К сожалению, эта способность работает только в тенях. Здесь, в нашем явном мире, Призрак ничего не может предсказать. Ну, разве что когда дождь пойдёт. И то, потому что в детстве сломал руку и теперь у него кости крутит на погоду. Это я с его слов рассказываю, а как оно на самом дела, кто его знает

Но предсказателем Тони промышляет только тогда, когда проводит нас теневыми путями, навьими тропами. Когда ходит один, ему по барабану на местных. Скорее, это они его боятся, чем он их замечает.

Призрак практически неуязвим. Говорят, в старые времена один из его предков был женат на маре. Вроде как злой дух случайно попал в детское тело, прижился в нём, а потом предок Тони влюбился и женился на этой одержимой девице. Отсюда и родовые способности.

Подозреваю, дух не просто прижился, но и поделился некоторыми тайнами с Родом Призрака. Иначе почему возможность ходить тенями передаётся из поколения в поколение? Но только у Тони этот Дар принял неожиданные формы и раскрылся достаточно опасными гранями.

Наш Призрак очень сильный, практически не нуждается в запасах энергии, включая еду и воду. Пулей или ножом его невозможно убить, а ещё он не очень-то и нуждается в воздухе. Но самое шикарное: Тони спокойно может войти в огонь и выйти из него целым и невредимым. Если наш Бессмертный полностью сгорит в сильном пламени, то Тони даже не почешется. Вот такой полезный Дар.

Мы вынырнули на минус третьем уровне Рифта, Призрак замер, давая мне прийти в себя. Я осторожно выдохнул, стараясь не шуметь. Тони кивнул в сторону и я, наконец, увидел ту тварь, которая охраняла мою прелесть — сердце Рифта. Мы разделились и начали заходить с двух сторон.

Призрак не стал нырять глубоко в тени, пошёл полутенями, причём мимикрируя под тушку питона. В том смысле, что Тони начал мерцать, как шкура этой полупрозрачной рептилии, что возлежала на куче камней. В какой-то момент я даже перестал понимать, где Призрак, а где гигантские кольца твари.

Время от времени гад раскрывал пасть и выстреливал в пространство тонкие чёрные нити. «Тьфу ты, мерзость», — я сплюнул себе под ноги. Эти чёрные ленты оказались маленькими юркими змейками, которые уходили через подпространство наверх, к нашим друзьям, которые остались зачищать змеиное гнездо. Так вот почему мы так долго провозились. Ну, всё, рептилия, готовься к смерти!

Подав знак Тони, чтобы не отсвечивал и нырнул в сторону, я достал свой любимый многозарядник, поднял ствол и прицелился. По логике, самое уязвимое место у этой твари либо глаза, либо странный кадык. Никогда не видел у змей кадыка. Я наблюдал сквозь прицел за странной горбинкой, которая выступала чуть пониже широкой пятнистой головы. «Сожрал что ли кого-то, пища в горле застряла?» — подумал я.

Но тут в горле у питона заклокотало, этот непонятный горбик слабо замерцал грязно-жёлтым светом. Свет разгорался всё сильнее и сильнее. Я жестами показал Призраку, чтобы он спрятался и сам отступил как можно дальше.

Через минуту призрачный огонь охватил всю змеиную голову, рептилия широко раззявила пасть и выплюнула свёрнутую клубком маленькую анаконду. Точно такую же, как недавно убил Кощей, только размером поменьше. Новорождённая распрямилась, зевнула, показав изогнутые зубы, напитанные ядом, махнула хвостом и скользнула в тени.

Ну, ни черта себе! Это что же получается, если бы Призрак не отыскал гнездо, в котором хранится Сердце Рифта, мы бы до сих пор кромсали змей там, наверху? А этот производитель вот так бы и плевался тут себе вместо яда новыми тварями.

Так, сияние померкло, значит, есть какое-то временной интервал между рождением новой анаконды и выплёвыванием следующей партии ядовитых полозов. Это хорошо. Значит, можно смело убивать. Хотя… Я прикинул, но потом с сожалением отказался от мысли засечь временной интервал между выходом одной анаконды и появлением второй. В другой раз. Если повезёт.

А сейчас… Я вскинул верного друга, прицелился и двумя одиночными выстрелами чётко выбил оба глаза. Питон беззвучно взревел, я накинул на нас заглушку, но тут увидел, что Призрак махнул рукой, показывая на стены. Ещё два выстрела (один в тот самый кадык, второй в основание шеи) и голова змеюки падает на камни. Огромное тело начинает сотрясать предсмертная судорога, и мне это очень не нравится. Колебания, вместо того, чтобы затихать, наоборот, усиливаются. Тони показывает два больших пальца и отчего-то беззвучно хохочет.

Да что б тебя разорвало, скотина! Не Призрака, конечно, а чёртова питона. Мало того что на его короткий рёв сейчас спешили все живые змеи, включая тех недобитков, которые пришли к своему повелителю с первого этажа, где их убивала команда. Так ещё и тушку начало раздувать в разные стороны. Похоже, сейчас случится большой бадабум.

— Уходим! — крикнул я Тони.

Призрак понятливо кивнул, нырнул в мою сторону и через секунду мы скрылись в тенях, чтобы выждать. Через короткое время где-то там, на нашем плане, что-то негромко бухнуло и вскоре всё стихло. Мы подождали ещё минуту, затем осторожно вынырнули из теней в комнату с питоном. Рептилия лежала, вывернутая наизнанку.

Вокруг неё умирали сотни змеиных тел. Часть всё ещё ползла в сторону питона, пытаясь защитить своего господина. Но гигантская тварь была мертва.

Распихивая ногами мёртвые тушки, я добрался до каменной кучи, покопался в останках, забрал Сердце Рифта и кивнул Призраку, показывая, что готов к перемещению наверх. Тони схватил меня за плечо и повёл обратно. Мгновение холода и вот мы там, откуда уходили.

— О, командир, да ты красавчик, — хихикнула Колокольчик, мельком глянув в мою сторону, и продолжила сдирать шкуру с убитой анаконды. С двух убитых анаконд. Вторая, рождение которой мы с Призраком видели своими глазами, за время пути успела слегка подрасти до размера полноценной особи. Той самой, которую выпотрошил Кощей.

— Что не так? — удивился я.

— Я помогу, — застенчиво произнесла Гринпис, чему я удивился даже больше, чем возгласу графини.

— Ну… помоги, — пожал плечами.

Зверева встала на цыпочки и принялась снимать с меня хорошо прожаренные тушки змеек. Да тьфу ты, мерзость какая. Похоже, когда я до предела разгонял энергию ненависти в пулях, не заметил, как поджарил рептилий в ближайших ко мне тенях. Ну, как говорится, упс.

— Спасибо, дальше я сам, — сказал Гринпис, девчонка кивнула и отошла. Мне показалось, или Зверева отчего-то покраснела? Выбросив из головы ерунду, я встряхнулся, скидывая с головы и плеч хорошо прожаренные трупики.

— Готовы?

— Так точно! — в разнобой ответила команда.

— Тогда на выход.

По традиции я остался один. Пришла пора насытиться рифтовой энергией, накачаться под завязку, и закрыть последний из обычных чёрно-красных Рифтов. Впереди самый сложный объект: чёрно-красный двойной, с тройной радугой по периметру. Надеюсь, хотя бы там я получу достойную награду — двойное Сердце Рифта.

Глава 19

Двойной нестабильный Рифт оказался с подвохом. Нужно будет позже сказать разведчикам, что тройное радужное кольцо не означает, что внутри впадины только три уровня. В каждом из них оказалось еще три подуровня. И это я молчу про подходы к самому Рифту. с которых всё и началось. И о которых в данных разведки не было никаких подробностей.

Впервые радужные кольца вокруг черно-красной точки на карте оказались не просто пометкой, указывающей на сложность. Обычно аномальная активность зоны проявляется в энергетических всплесках. К примеру, бродят вокруг души умерших, иногда по одиночке, иногда компанией, и пугают народ.

Вокруг Рифтов всегда много смертей, значит, и сущности, которые служат Моране или Чернобогу, очень активны и изобретательны. Ну а как по-другому, когда в их распоряжении постоянно действующий источник навьей энергии.

Обычные мертвецы, ставшие бесплотными духами, в принципе безопасны. Бродят себе без плоти и памяти, никого не трогают. Иногда покойники доставляют неудобства живым. Если тело неправильно похоронили, или душа сбежала с кладбища, или просто застряла между мирами, потому что человек не выполнил своего предназначения, или у него осталось незаконченное дело. В основном таких отрабатывали, в смысле, упокаивали, волхвы или обавники — служители Великой Божественной Матери-Земли.